Еще хуже было то, что окружающие меня люди, разговаривали на совершенно непонятном для меня языке. Я попробовал было заговорить с ними по-английски, по-узбекски, попытался сказать по нескольку слов на Дари или Пушту, но никакого намека на то, что меня понимают, так и не увидел. Лишь, что-то похожее на отдаленно знакомые звуки, отразилось на лице одной из женщин, когда я заговорил по-испански. Но опять же, ни к чему хорошему это не привело. То есть возможно отдельные слова были и узнаны, но в ответ прозвучала нечленораздельная для меня речь, на каком-то зубодробительном наречии, в котором ясно улавливалось практически полное отсутствие гласных звуков, зато имелось множество рычаще-шипящих.
С каждым днем, я чувствовал себя гораздо лучше, однако так до сих пор и не мог понять, как я здесь оказался. С другой стороны, в сознании иногда мелькали, какие-то фрагменты воспоминаний, но из всех них, я уверенно вычленял только те, которые происходили со мной до падения со строительных лесов. Все остальное было совершенно непонятным, и порой даже пугающим. Почему-то вдруг всплыла в памяти четвероюродная сестра Фирюза, которая осталась в далеком Ташкенте, и о которой я ни разу не вспоминал, за все время моей жизни в Афганистане. А тут вдруг нарисовалась и еще высказывала мне какие-то претензии по поводу того, что я, якобы должен был встретить ее в аэропорту, а вместо этого проспал прилет самолета, занимаясь непонятно чем.
Вдруг ни с того ни с чего, я вдруг оказываюсь в каком-то бронетранспортере, участвующим в какой-то гонке и мало того, что должен пересечь обе Америки с севера на юг, так еще и я заплатил, за это заранее провальное мероприятие почти полмиллиона долларов, которые планировал запустить на покупку строительства курорта на южном берегу Пуэрто-Рико. Провальным же потому, что вместо того, чтобы стремиться занять лидирующие позиции, мы довольно часто останавливались в самых неожиданных местах, якобы для отдыха, а на самом деле для того, что едущие со мною скажем прямо — двое кубинских и один советский шпионы, обделывали свои дела под прикрытием гонки и такой заметной фигуры в исламском мире как я. Но самое интересное состояло в том, что я воспринимал все эти задержки совершенно спокойно, как будто бы заранее был уверен, что победа в гонке достанется именно мне, невзирая ни на что.
Чуть позже вспомнился разговор с Раулем Кастро, который предлагал мне сделку на реставрацию новой партии раритетных автомобилей, взамен участия его людей в какой-то гонке, в которой я якобы наверняка, захочу принять участие. Зачем мне это было нужно, я просто не понимал. Если я вдруг решу посетить любую из вышеназванных стран, почему бы мне просто не сесть в самолет, как все нормальные люди и не слетать в любое из этих мест в качестве туриста. Тем более, что у меня имелись деньги на это путешествие, да и мой паспорт позволял перемещаться по миру, без особых проблем, не особенно заморачиваясь на получение виз того или иного государства.
Именно этот вопрос, я задавал Раулю, но тот почему-то всегда уходил от ответа, продолжая расписывать мне все прелести подобного путешествия. Правда при этом, он почему-то утверждал, что лучшим и безопасным способом прокатиться по этому маршруту, станет путешествие на автомобиле, чем на каком-то банальном самолете.
— Ну подумай сам, что ты увидишь с высоты птичьего полета, и даже выше? Что-то напоминающее обычную карту? А из окна собственного автомобиля, можно увидеть гораздо больше. Можно остановиться в любом понравившемся месте, отдохнуть, поситдеть в ресторанчике. Как жаль, что я сам лишен возможностьи увидеть все это!
Да и по большому счету, опасаться нечего, — продолжал он — потому что всю дорогу меня будут сопровождать лучшие специалисты оного из специальных подразделений не только республики Куба, но наверняка и Советского Союза, которому тоже интересен подобный маршрут. Но разумеется главным в этой поездке, останусь именно я. И только от меня будет зависеть получится внеплановая остановка, или же вы поедете дальше.
Я же, даже сейчас прокручивая все эти фрагменты снова и снова, так и не понял, в чем именно состоит моя выгода, участия в этой гонке. Объявленный призовой фонд был нереально большим, как, впрочем, и взносы для участия в этом предприятии, и был интересен, скорее крупным фирмам изготовителям автомобильной и внедорожной техники, но уж никак не одиночкам, вроде меня. К тому же, с самого начала, закладывалась мысль, что выиграть эту гонку одиночке, не имея поддержки извне, просто нереально. А тратить деньги на заведомо провальное мероприятие, просто не хотелось.
В какой-то момент, вспомнилось, или же появилось в сознании совсем уж нереальное видение о том, что меня заводят в какое-то ослепительно белое помещение, усаживают на кресло, чем-то напоминающее зубоврачебное, почему-то пристёгивают к подлокотникам что-то рассказывают, размахивая руками и ставят укол. Дальше наступает темнота. А следующее видение говорит уже о том, будто именно я, уговариваю Рауля Кастро, выделить мне в качестве охраны и сопровождения, отставников его специальных подразделений, которые будут осуществлять охрану моих предприятий на Пуэрто-Рико, и сопровождать в поездке сквозь два континента. И почему-то предлагаю в качестве транспорта использовать именно броневик советского производства, мотивируя это тем, что по пути будут встречаться воюющие страны, и к тому же этот бронетранспортер умеет плавать, что значительно облегчит нашу поездку.
И все эти видения мне ужасно не нравятся. Так и хочется задать кое-кому парочку неудобных вопросов, хотя прекрасно понимаю, что делать этого не стоит. Но все же нужно как-то освобождаться от подобной опеки, но как?
Глава 18
18
Фирман от Объединенного Исламского Муфтийята, пришел еще в январе, вот только выехать за рубеж без печати о разводе было невозможно. Вернее сказать, никто ее не держал, но в Мекке, куда она должна была прибыть, могли косо посмотреть на то, что ее законный супруг находится в Пуэрто-Рико, а она в это время раскатывает по заграницам с чужим мужчиной. К тому же братом объявить Робби, оказалось невозможным, хотя бы потому, что у него другая фамилия, и он старше нее. В чем проблема скажете вы. А все просто, в качестве мухараба мог выступить только родной брат, отец, или любой другой мужчина, который в силу родства или возраста физически не мог вступить в половую связь с женщиной. Как оказалось, все это строго оговорено. К тому же, если Робби брат, тем более старший, то почему тогда наследником титула выступает Фирюза? Другими словами, о всех возможных родственниках в Муфтийяте, знали гораздо лучше самих претендентов на титул.
Как итог, пришлось дожидаться развода с Матео. А пуэрториканские суды, очень неторопливы. И если скажем в СССР, при отсутствии общих детей достаточно согласия обеих супругов и развод оформляется прямо в ЗАГСе, то здесь все делается только через суд. С другой стороны, это было и к лучшему. Хотя Фирюза и не настаивала на том, но суд вынес решение о том, что мужчина не вправе оставить женщину без денег. И присудил мужу, выплатить бывшей супруге годовое содержание из расчёта половины своего денежного довольствия получаемого по месту работы. Матео, разумеется согласился с подобным постановлением, а куда ему было собственно деваться, и не моргнув глазом, тут же предоставил суду справку о собственной заработной плате. Но самым большим изумлением для Фирюзы оказалось то, что Матео, мало того, что предоставил сведения, но и тут же выписал чек на требуемую сумму и передал его через судью Фирюзе.
Вот уж чего она никак не ожидала, так именно этого уже подумывая о том, что придется долго вытягивать с бывшего мужа эти деньги, неизвестно сколько времени. На деле оказалось совсем иначе. Вдобавок ко всему, начисленное ей годовое содержание равнялось восемнадцати тысячам долларов. Именно долларов, а не песо, коими платили зарплату, чаще всего на острове. Да, что говорить, если она сама получала в музее именно песо. В принципе, если тратить деньги в Пуэрто-Рико, большой разницы не было. но вот за границей, песо уже не котировалось. Другими словами, зарплата мужа равнялась трем тысячам в месяц, хотя все время говорилось только о половине этой суммы.
